В эпоху СССР кинематографистам приходилось несладко. Мало было снять фильм. Чтобы пробить свое детище на экран, многим режиссёрам нередко приходилось вступать в тяжелейшую схватку с советской цензурой.
Даже в таком казалось бы, совершенно безобидном фильме Никиты Михалкова «Родня», чиновникам из Госкино всюду мерещились происки против советской власти, и они требовали внести в него аж двести правок.
Худсовет, посмотрев «Родню», назвал ее антисоветской, а Министр кинематографии заявил Михалкову, что "таким советский народ можно увидеть только из окна «Мерседеса»".
Выведенный из себя тупостью высокого чиновника, Михалков ответил ему, что окно у «Мерседеса» шире, и из него видно больше, чем из министерской «Чайки».
После такого дерзкого отпора фильм и вовсе был отправлен на полку.
Так чем же не угодил киноцензорам фильм «Родня». В частности, им не понравились:
Образ главной героини
Худсовету не пришелся ко двору внешний вид героини Нонны Мордюковой: химическая завивка, металлические зубы и не отличающиеся элегантностью наряды. Кстати, поначалу Мордюкова тоже протестовала против такого имиджа и отчаянно спорила с Михалковым.
Она очень следила за собой, всегда была нарядной и ухоженной, и потому образ "совхозной" тётушки приводил ее в негодование. Ну что ж, как женщину ее можно понять, как актрису — нет. Что же касается худсовета, он исходил из другого желания — приукрасить действительность.
Погружаясь воспоминаниями в свою советскую бытность, могу засвидетельствовать, что таких Марий Коноваловых в то время, по выражению Зощенко, было "в каждом трамвае по десятку".
Михалков же, показал жизнь, какова она есть.
Не понравился критикам и "нокаут", в который деревенская жительница отправила своего зятя Тасика. Они сочли, что женщине бить кулаком по лбу мужчину, да ещё и родственника — неприлично, и требовали вырезать этот момент, чуть не лишив фильм одного из самых ярких эпизодов.
Образ дочери
Грубоватая, излишне "современная", не сумевшая сохранить семейный очаг. Да ещё и внешний вид подкачал: стильный модный комбинезон, высокие каблуки и маникюр, как бы сейчас сказали с "нарощенными" ногтями.
Нет, такая не может служить примером для советских женщин — гласил вердикт, вынесенный цензорами героине Светланы Крючковой Нине, дочери главной героини.
Образ внучки
В поисках роли внучки Иришки, Михалков просмотрел множество девочек, но ни одна из них не соответствовала требуемому «нахально-отвязному» образу. Кроме того, ему нужна была девочка с «недевчачьей пластикой». И тогда Михалков вспомнил о юном Феде Стукове, которого снимал в своем фильме «Несколько дней из жизни Обломова».
Столь оригинальный ход оправдал себя. Федя Стуков к своим восьми годам уже имел актерский опыт в кино, и потому сходу вжился в роль, совершенно не комплексуя по поводу такого неожиданного перевоплощения.
Начальники от цензуры были недовольны тем, что ребенок избалованный, взбалмошный, эксцентричный, наряжается в женские шмотки, а главное, слушает западную музыку, а это, полагали киночиновники, совершенно нетипично для советского ребенка.
Было ещё великое множество придирок: от взлетающего самолета и темы солдат, вызывающих, по мнению цензоров, ассоциации с советской военной кампанией в Афганистане до вопроса, почему Тасик обедает в ресторане.
Но к счастью, картине была уготована благополучная участь. Ее спасителем оказался Юрий Андропов. Как и его предшественник — Брежнев, вызволивший из плена киноцензуры немало замечательных фильмов, Андропов, посмотрев «Родню», очень одобрил ее и велел запускать в прокат. Всё-таки некоторые советские генсеки отличались здравомыслием.